Кому принадлежат храмы Московского патриархата в Одесской области? (инфографика)

Первой христианской общиной Одесской области, покинувшей Московский патриархат и перешедшей в лоно автокефальной Православной церкви Украины,стал приход Свято-Дмитриевского храма села Пужайково Балтского района.  

«Думская» писала об этом знаковом событии. Сменить религиозную юрисдикцию односельчан уговорил экс-глава райсовета Виктор Сорока – патриот и отец одного из моряков ВМСУ, томящихся в российском плену.

Никаких правовых проблем у Сороки и его единомышленников не возникло: дело в том, что православной общины как юрлица в Пужайково нет. И храм не оформлен в качестве объекта собственности, хотя является памятником архитектуры. В общем, бери – не хочу. Главное, уговорить людей и батюшку, что и сделал Виктор Сорока.  

И такая ситуация — не редкость в сельской местности, что, конечно, облегчает задачу адептам новой украинской церкви. Еще сильнее облегчил ее новый закон, принятый на днях Верховной Радой. Им были внесены изменения в ЗУ «О свободе совести и религиозных организациях» и «О государственной регистрации юридических лиц, физических лиц – предпринимателей и общественных формирований». Отныне любая религиозная организация может изменить подчиненность (перейти в другую церковь), если за это проголосуют две трети от количества ее членов, необходимого для признания полномочным общего собрания.

Однако «не редкость» совсем не означает, что столь удачное сочетание факторов –незарегистрированная община (сообщать о создании таковой государству верующие не обязаны, это право закреплено в законе), ничейный, по сути, храм и патриотически настроенное большинство верующих — сложилось повсеместно. Жизнь – штука сложная, и ситуации бывают самые разные.  

«Думская» попробовала разобраться в церковно-правовых хитросплетениях. Мы направили запрос в облгосадминистрацию с просьбой дать информацию, сколько всего культовых сооружений у Одесской и Балтской епархий УПЦ Московского патриархата (с 2012-го МП разделил наш регион на две религиозно-административных единицы), сколько из них является памятниками архитектуры и кому что принадлежит. Ответ был неточен, изобиловал ошибками, и пришлось поработать с дополнительными источниками: реестром предприятий и организаций, реестром недвижимости и другими.

ХРАМ = САРАЙ?

В Российской империи православная церковь являлась крупнейшим «негосударственным» (в кавычках, естественно: это ведь Российская империя, и церковь в ней являлась частью государственной машины) собственником недвижимости. Накануне Первой мировой только в европейской части земельные владения церкви превышали 2,5 млн десятин (2,8 млн га, в современной Украине столько засевают кукурузой). РПЦ получала колоссальные доходы: только монастыри и архиерейские дома «заработали» в 1913 году 89,5 млн руб, что в пересчете на современные деньги приближается к бюджету немаленькой европейской страны, скажем Польши.

Сейчас времена изменились, церковной монополии как бы нет, но церковь, прежде всего Московского патриархата, продолжает оставаться крупным собственником. За годы независимости ей передали массу недвижимости, в том числе относящейся к культурному наследию. Передали безвозмездно.

И это – безвозмездная передача собственности – продолжается до сих пор. Скажем, 30 января горсовет проголосует за выделение земельных участков трем храмам Одесской епархии МП.

Для простоты мы анализировали правовую ситуацию только по тем храмам, которые являются памятниками архитектуры. Если верить облгосадминистрации, их в регионе 134: сто двадцать местного значения и 14 – национального. Результат исследования в упрощенном виде вы можете видеть на инфографике. Впрочем, картинки, понятное дело, мало.

Для начала необходим небольшой ликбез. Надо пояснить, какой статус может быть у храма, что такое религиозная община (громада), как это понятие соотносится с храмом, а также как регулируются вопросы собственности.

Храм – это сооружение, специально приспособленное для отправления культа. Если речь идет о христианстве, то в таком сооружении должен находиться алтарь и совершается евхаристия, освящении хлеба и вина. Именно это, кстати, отличает храм от часовни, где таинство причастия осуществляться не может.

В украинском законодательстве внятной дефиниции культового сооружения нет. На храм распространяются все нормы имущественного права, и в этом плане он не отличается от какого-нибудь гаража или сарая. Храм может принадлежать кому угодно: физлицу, группе физлиц, компании, группе компаний, религиозной организации, городской/сельской/поселковой громаде, объединенной громаде или громадам региона, а также государству, в том числе иностранному. То есть никаких ограничений в этом вопросе нет. Когда вам рассказывают, что все-все православные церкви в Украине принадлежат исключительно верующим и в этом вопросе мы как-то отличаемся от России, — не верьте. Это неправда. Да, верующие, в смысле прихожане, в отдельных случаях являются учредителями религиозной общины, владеющей храмом, но это скорее исключение.  

«ЕПАРХИАЛЬНЫЕ» И «ПРАВИЛЬНЫЕ» ОБЩИНЫ

Полноценных православных общин, которые объединяли бы всех прихожан храма, — с фиксированным членством, регулярными собраниями, сбором средств на общие нужды и выборами должностных лиц, — в Одесской области, увы, нет. В лучшем случае это организации, учрежденные «группой физлиц», обычно до 20 человек. Иногда среди учредителей попадаются настоящие прихожане, разбавленные клиром и членами семей священников. Чаще всего, однако, православная община (парафия, приход) – это организация, учрежденная Одесской епархией МП, которой руководит Агафангел, в миру Алексей Михайлович Саввин. Он и является главным распорядителем церковного имущества в регионе.

За последние десять лет епархия, осознавая, что рано или поздно вопрос собственности станет ребром, провела большую работу по закреплению своих прав. Перерегистрировались приходы (единственным учредителем становилась структура Саввина), на них записывались храмы, в том числе никогда ранее не принадлежавшие православным, скажем, ряд бывших немецких кирх и костелов. Одни объекты утрачивали статус культурного наследия, другие, наоборот, приобретали его.

Наиболее системно эта работа велась на юге области, где у Москвы традиционно больше симпатиков. В Бессарабии и Придунавье «православный», как правило, означает «верный Московскому патриархату», и это, увы, не преувеличение. Сегодня большинство храмов юга через «епархиальные» общины (то есть с единственным учредителем в лице епархии) принадлежит МП, и даже если все верующие там резко решат перейти в Православную церковь Украины, им придется строить новые культовые сооружения, поскольку никаких прав на старые у них нет. К примеру, в Тарутинском районе — три храма, являющихся памятниками архитектуры (в Николаевке, Надречном и Александровке), и все принадлежат «епархиальным» общинам. В Татарбунарском районе – восемь памятников. Все – собственность структуры Агафангела. В Арцизском районе Одесской епархии принадлежит шесть из семи старых церквей, в Измаильском – четыре из пяти, в Измаиле – четыре из семи (у трех статус не определен), в Белгород-Днестровском районе (вместе с городом) – 8 из 12.  

Встречаются, правда, и необычные случаи. Скажем, в Лощиновке Измаильского района, у громады, которой принадлежит Троицкая церковь 1838-1841 годов постройки, всего один учредитель – местный священник Александр Якимчук. То есть храм – его личный. Захочет – заложит в банке, захочет – в мечеть переделает.  

В Саратском районе все восемь храмов со статусом памятника «бесхозные»: их пока не оформляли в качестве объектов собственности. В Килийском из восьми памятников пять «бесхозные», а три принадлежат группам прихожан. Аномалия какая-то!

В центральных районах и на севере, где начинается историческое Подолье, такая ситуация повсеместно: почти сплошняком идут незарегистрированные общины и общины, учрежденные группами физлиц, множество «ничейных» храмов. Скажем, в Ананьевском районе из четырех церквей — памятников архитектуры по трем информации в реестрах нет, и одна, собор Александра Невского в райцентре, является совместной собственностью громад региона. В Великомихайловском и Ивановском районе – по одному храму-памятнику, все записаны за общинами, учрежденными группами физлиц; в Лиманском два таких храма, оба принадлежат прихожанам; в Подольском – один, который тоже принадлежит верующим; в Любашевском – четыре памятника, один зарегистрирован на «епархиальную» общину, тремя владеют «правильные» общины. В Ширяевском – три церкви с охранным статусом, все оформлены на объединения прихожан.  

В Балте памятниками являются три культовых соооружения МП: одно, Успенский собор XVII века, принадлежит «правильной» общине (учрежденной группой прихожан), одно, Свято-Покровско-Балтско-Феодосийский мужской монастырь, — громадам региона, одно — непосредственно Одесской епархии.

Да-да, это не ошибка. Несмотря на то, что с 2012 года север Одесской области окормляется Балтской епархией митрополита Алексия (Сергея Грохи), те храмы, которые записаны прямо или опосредованно, через «епархиальные» общины, на церковные власти, принадлежат не ему, а Агафангелу. Очевидно, образование Балтской епархии не сопровождалось переоформлением собственности, и теперь если Гроха вдруг захочет перейти в ПЦУ (а такая возможность существует), недвижимость останется у Московского патриархата.

В Одессе, по понятным причинам, вопросы собственности в основном решены так, как на юге, но и свои нюансы есть. Статус памятника архитектуры получили 16 одесских храмов МП. Один из них – Греческая церковь Святой Троицы постройки начала XIX века – памятник национальный. Этот объект находится в коммунальной собственности территориальной громады города. Московскому патриархату он передан в пользование. Бесплатно, само собой.

Девять сооружений, имеющих историческую и культурную ценность, принадлежат непосредственно епархии: Воскресенская на Бернардацци (Красных Зорь); Дмитриевская на Втором Христианском кладбище; Андреевское подворье Афонского монастыря на углу Пантелеймоновской и Лейтенанта Шмидта; Пантелеймоновское подворье Афонского монастыря на Пантелеймоновской, 66; Успенский собор на Преображенской; Ильинская церковь Афонского подворья на Пушкинской; Спасо-Преображенский собор; Михайловский женский монастырь на Успенской; церковь Адриана и Натальи на Французском бульваре.

Церковь Григория Богослова на Старопортофранковской и комплекс сооружений Свято-Успенского монастыря на 16-й Фонтана оформлены на «епархиальные» общины. Свято-Троицкая церковь на Неждановой (Кривая Балка) является собственностью «правильной» общины, учрежденной 12 физическими лицами. К сожалению, поименного списка этих лиц в открытом доступе нет, а церковники просто так его не дают.

Скорбященская церковь 1868 года на углу Базарной и Белинского (Леонтовича) принадлежит физлицу – известному бизнесмену Борису Кауфману.

Два храма – церковь Святого великомученика и целителя Пантелеймона 1888 года постройки на курорте Куяльник и церковь Рождества 1848 года на Слободке – отсутствуют в реестре недвижимости: они «ничейные».

Интересный расклад по Беляевскому району. Там из семи храмов-памятников четыре зарегистрированы непосредственно за епархией, два – за «правильными» общинами, один «бесхозный».

ГДЕ ВОЗМОЖНЫ КОНФЛИКТЫ

Опрошенные нами специалисты считают, что конфликты, связанные с созданием автокефальной православной церкви и ее попытками расшириться за счет приходов МП, возможны прежде всего там, где до сих пор не урегулированы вопросы собственности и где отсутствуют легализованные общины.

«В таких населенных пунктах наверняка будут регистрироваться альтернативные религиозные организации, в том числе с участием «гастролеров» из других сел и даже регионов, не исключены физические столкновения, то есть драки, — считает религиовед, кандидат исторических наук Николай Введенский. — Тут важна позиция государства и местных властей, которые должны выступить в роли арбитра. Все «бесхозные» храмы должны быть зарегистрированы в качестве коммунальной собственности и на первых порах передаваться верующим только в пользование и только после открытого обсуждения.  

Действующее законодательство, к сожалению, очень плохо регулирует вопросы церковной собственности. Вот есть у нас, скажем, православный храм XIX века, и есть четыре православные общины: Московского, Киевского патриархата, какой-нибудь РПЦЗ и «истинно-православных». Кому его передавать? По какому критерию следует определять настоящих правопреемников его дореволюционных владельцев? Отдать его тем, кого больше? А если в МП и ПЦУ примерно равное количество прихожан? Такая ситуация, поверьте, чем дальше, тем чаще будет встречаться в нашем регионе. В законе ответов на эти вопросы, к сожалению, нет. Поэтому моя рекомендация: передавать, но не в собственность, а в пользование — тому, у кого большинство. Если приходы сопоставимы по количеству, то по очереди. Регистрировать как частную собственность — только после внесения необходимых изменений в закон».  

Автор — Олег Константинов, инфографика — Игорь Жеведь