Окунаясь сейчас в мутные воды всемирной паутины, периодически слышишь носящиеся над ее волнами отчаянные крымские голоса – «эх, не тот турист пошел, не тот! Где, они, нормальные отдыхающие, что творится с сезоном?», — вот, так и кричат, как хрестоматийные чайки и гагары, не находя ответа, пишет Иван Ампилогов на сайте Флот 2017.
А с другой стороны, и новые туристы не всегда Крымом удовлетворены. Им вдруг там стало чего-то не хватать, а чего-то стало, наоборот, слишком уж много. Не достает удобств и гостеприимства, а так как турист сейчас сплошь российский, то слишком много в Крыму стало ему его родины…
Так уж выходит, что Крым как место отдыха подходит россиянам только тогда, когда он находится за пределами России. А когда он в ее пределах, то делают россияне из него не курорт, а территорию глубокоэшелонированной военной обороной: с окопами в полный профиль, бункерами и «секретками». Попади россияне на правах хозяев на Канары или, скажем, на Багамы, они и в этих райских уголках первым делом организуют склад ГСМ с аварийным перевалочным терминалом, обнесут все колючкой и сторожевыми вышками, а потом начнут строить штаб, казармы и общежитие для офицерско-мичманского состава.
Но: «сезон» (имеется в виду три летних месяца) и «отдыхающие» — это очень важные для крымчан понятия! О количестве и качестве этих самых отдыхающих, и о длительности их пребывания, и о собственной пользе — в голове усредненного крымчанина обрабатывались терабайты информации. О, какие взлеты и падения переживал он в этой сфере, пусть даже только теоретически! Сколько копий ломалось в разговорах и спорах о «высоком сезоне» и объемах выручки магазинов, сувенирных лавок и чебуречных в разные года! Подобные мысли занимали крымчан на протяжении поколений и из поколения в поколение передавались. Но сейчас словно что-то существенно испортилось.
Сейчас, думаю, многие крымчане догадываются, в чем корень их тревог по поводу туристов. Думаю, они догадываются, что отдыхающие, которые едут отдыхать, думают, что едут в более или менее удобное, безопасное и в бытовом плане обустроенное место. Проблем им и дома хватает. И приезжая на солнечный полуостров, сталкиваются не с жизнерадостными жителями райского по природе уголка, а невротизированным, запуганным и истеричным населением, при этом, именно в «райском уголке» они узнают, что не все банки тут работают и не всегда хватает воды.
А ведь раньше — все было совсем не так. Кто, пусть даже кратковременно побывавший в Крыму, не узнает тип симферопольского таксиста, наглость которого превышала любое воображение. О, какие суммы он заламывал, везя из аэропорта, скажем, в ялтинском направлении!
А сам симферопольский вокзал, что сейчас обезлюдел и совсем захирел! Какой это был Вавилон, постоянно гремящий прибывающими и убывающими составами, измученными отбывающими и радостными прибывшими туристами; с зазывалами, торгашами и целым цыганским табором, расположившимся в сквере за спиной каменного Ленина!
А привокзальный опорный пункт милиции, где, по сообщениям местной прессы, постоянно обосновывался и постоянно выявлялся целый координационный центр всех вокзальных мошенников. Хлебное было место!
А теперь даже МакДональдсов в Крыму нет, нету даже того шумного, привокзального, где бойкие молодые кассирши звонко кричали «ВІЛЬНАКАСА!» — и уже тогда, при звуках этого малознакомого языка москвич или костромич чувствовал себя слегка «заграницей». И этого новые туристы лишены — из России с Путиным, рублевой зоной и мрачными полицейскими они приезжают туда — же, со всеми комплектующими.
Что там говорить, крымское гостеприимство уходит корнями в глубокое прошлое, может быть, во времена одного из первых российских туристов — Пушкина. Поэт оставил по результатам визита восторженные комментарии в виде стихов и поэм. Курортные впечатления русских литераторов составят немалые собрания иных вдумчивых филологов, строятся теории и предположения — каков, так сказать, вклад? Но я всегда считал, что для русских литераторов и более широких слоев Крым всегда был эдакой дачей, а крымчане — не более чем дачной обслугой: Садовниками и горничными, извозчиками или, если угодно, таксистами. Было это во времена Пушкина, Чехова, было и во времена «всесоюзной здравницы».
А вот теперь хозяева дачи и их челядь приехали не только на краткий курортный период, а поселились жить круглый год.
***
Зарисовка из еще доокупационных времен, место действия — Гаспра:
«Сидим с одноклассником В., кафе у магазина. Невдалеке проходит женщина с коляской и машет нам. В. вяло отвечает ей, потом говорит: «Моя пошла».
Как это? Я знаю, что у В. есть ребенок, сын, кажется, но он должен быть куда старше. Школьником должен быть.
«Да мы развелись давно. К Пашке ушла. Это Пашкин, наверное».
В. рассказывает дальше: «Тут у нас на ЮБК такая «санта-барбара» … Я когда с Вичкой стал жить, она уже в залете была. Родила — мой? — не мой? Да какая разница…»
Вика работает горничной в гостинице. Но только летом — зимой там работы нет. На лето она отдает ребенка бабушке и работает. В результате родила второго ребенка.
«Она так Пашке и сказала: папа в Москве. Уехал папа. И что? Живут».
Да, связи буквально родственные связывали крымчан и жителей России, в основном из северных столиц. И были эти родственники родственниками богатыми, а теперь стали бедными. Да еще и не из столиц, а из глубинки. Да еще и хамоватыми.
А вообще-то крымчане, особенно южнобережные, работать не очень любили, особенно крымчанки, особенно тяжело. Они чувствовали себя слегка выше этого, а тем более летом, когда море и дискотеки, и вокруг богатые отдыхающие. Заманить ялтинку работать продавцом было трудно, уговаривать приходилось долго. И потому ехали уже с апреля месяца более сговорчивые женщины и мужчины, все чаще из Армянска, Джанкоя, а то и Бердянска и Мелитополя. И на стройках, летом активизировавшихся, раздавались все больше неместные голоса, последние годы даже узбекские.
Кто же сейчас работает в Крыму на стройках и в торговых точках? Неужели обладатели крымской прописки, такой когда-то блатной? Какой это удар по их самомнению!
***
Но, во времена прошлые, как только не старались крымчане развлечь своих приезжих, чем только не старались удивить! И страусиная ферма, и ослиная, и ныряния с аквалангом, и полеты на дельтаплане, и парапланы! Но как сейчас поныряешь, куда полетаешь? Всюду режимные объекты и заборы. Ты вот летишь на дельтаплане, а под тобой в пределах визуальной достижимости дача начштаба ПВО Южного военного округа или замкомандующего краснознаменного Черноморского! Или плывешь под водой, а там тактическая подводная лодка на грунте залегла, ждет чего-то или боевые пловцы отрабатывают захват с контратакой… Шутка, что ли? Или с рюкзаком куда-нибудь пойдешь и еще забредешь не туда. Дело закончится может серьезно.
А раньше, чего только не придумывали! В 2008-м, например:
— Ты, Ковалев, узко мыслишь. Мелко плаваешь. Ходишь избитыми тропами. Потому и зарабатываешь мало, —говорил С. Ковалеву, экскурсоводу и инструктору по пешеходному туризму. Был апрель, и он готовился к новому сезону. Его тревожило, что будет мало клиентов. Подвыпивший С. решил помочь Ковалеву идеями, благо у него их хватало.
— Вот, смотри — сейчас весна. Весь Крым празднует освобождение от фашистов. Мы вручаем венки, поем песни. Но тебя это ровно ни на что не наталкивает. …Посмотрим с другой стороны: сколько твоих туристов — из России? Правильно — много. Может быть — большинство. Наши сами ходят, без инструктора. И то, что ты им показываешь — уже всем давно надоело. Да? Водопад Джур-Джур, Долина Привидений. Истоптанные стоянки, дефицит презервативов к четвертому дню. Изгиб гитары желтой. Все это было, было и надоело — любому туристу, хоть из Москвы, хоть из Тувы.
— Хватит трепаться, — грустно говорит Ковалев.
— Нет, ты послушай, — давит на него С. — Твои туристы из России. А Крым — исконно партизанский край. Ты водишь их буквально партизанскими тропами. И на что тебя это наталкивает? Вот смотри, записывай: программа на 3, 6 и 14 дней, пожить жизнью крымского партизана, образца 43-го. Без оружия, взрывчатки, но все прочее — точно такое. И одежда, и землянки. И образ жизни — посты, ночные тревоги, стремительные переходы. А главное — диета. О-о, там была хорошая диета! Хлеб с желудями — 100 грамм на человека. Обувь — лапти самодельные, обмотки из одеяла. Ватник прожженный, пальто завшивленное… Время лучших путевок — февраль, место — Зуйские леса.
Обрати внимание — в России сейчас патриотический бум. «Спасибо деду за победу!» Представляешь, сколько их к тебе повалит? А группы составляй так: 2 мужчины, 3 женщины, 3 старика и 3 детей. Чтоб были как настоящие партизаны. Чтобы помнили победу. Озолотишься!
А идея, кстати, неплохая. И в смысле расширения границ сезона, и в смысле воспитательной работы — пусть российские массы воспитываются и в условиях отдыха на курорте.
***
А как оживляли курортную толпу все более многочисленные европейцы, сдержанные немцы, шумливые итальянские охотники на вальдшнепов и любители велосипедов поляки и литовцы! Как приучали они ленивых крымских горничных и таксистов к международным представлениям о гостеприимстве! Но этот турист потерян уже надолго, что о нем вспоминать.
Нету ни молодежно-кислотного «Казантипа», ни эстетского «Джаз-Коктебеля», разогнали их суровые дядечки, любители группы «Любэ». И вот к чему теперь ездить в Крым любителям космополитичного международного общения, когда его обкорнали под общую российскую гребенку? Вот и не едут, находят другие места.
А сейчас, в целом, богатый московский родственник сменился бедным рязанским, да еще и своих родственников по привозил. И все испортилось.
Да, не тот нынче сезон, и отдыхающий не тот.
Бедный?
Это еще не все — он себя гостем перестал чувствовать.
Испарилось куда-то свойственная гостям сдержанность, самоконтроль.
Теперешний крымский турист на «своей земле» и в «своем праве»!
И цены ему ломят, к тому же. И его можно понять, потому что цены ломят, а воду дают по расписанию.
И в таких обстоятельствах не до высокой культуры гостеприимства, а как бы до мордобоев дело не дошло — по старой российской традиции, между местными и приезжими.
